– Сергей, где Вы жили до приезда в США и чем занимались?
До приезда в США я жил и учился в Молдавии и в Румынии. Закончил консерваторию по классу фортепиано, и после магистратуры появилась возможность учиться в Штатах. В 1998-ом я поступил в Филадельфийский Университет Темпл, который вскоре завершил с дипломом доктора музыкальных искусств.
– От игры на фортепиано к юридической практики. Что вдохновило Вас стать адвокатом?
Переосмысление баланса ценностей американского общества, и, наверное, желание быть полезным конкретным людям на более приземленном, ощутимом уровне. После нескольких лет пребывания в Америке я заметил, что в этой стране живая классическая музыка, включая с точки зрения масштаба рыночного потребления, это заменимая ценность. Медицина, технология, наука, закон незаменимы для американцев. Америка юридически меркантильна и отношения в ней юридически аморальны: если закон требует выплату долга у неимущего хорошего человека имущему бездарью, то надо исполнять. Ценности фортепианного искусства, на которых я формировался, в какой-то момент отошли на другой план, в пользу новой действительности. Поэтому, после получения докторской степени по музыке, я закончил юридический факультет, и затем некоторое время работал в различных адвокатских бюро, а в 2010 году основал собственную юридическую фирму в Майями.
– Расскажите про свой музыкальный талант.
Начал играть на фортепиано в семь лет. Муз. репетитор моего брата обнаружила у меня абсолютный слух, и родители скоропостижно сослали меня в десятилетку. (У репетитора была милая и незабываемая тенденция под крик «Фааальш!» лупить линейкой по рукам если пальцы шли мимо клавиш.) Реально фортепианное искусство нравиться стало довольно поздно, к 15-ти годам; тогда помимо школы я мог заниматься на фортепиано и по 8 часов в день. Сейчас, как не парадоксально, музыку я слышу и понимаю лучше: она у меня внутри звучит иначе, осмысленней, острее. Если раньше при исполнении не получались какие-то сложные пассажи, то я это воспринимал как «техническую сложность» и высиживал и отрабатывал их механическим методом, через сотни повторений. Теперь, те же сложности я воспринимаю как отсутствие понимания контекста самой музыки и музыкальной составляющей «сложности». И сейчас технические моменты выходят лучше, чем тогда. Память рук удивительна: иногда я сажусь за инструмент и у меня руки воспроизводят вещи, которые я играл последний раз пятнадцать – двадцать лет назад, в то время как сознательной памятью я не могу вспомнить какой пассаж идет за каким, а вот руки «помнят».
– Какие события или люди повлияли на Вас больше всего?
Если обобщить о людях, то мне по жизни повезло с семьей, родственниками и с друзьями. С течением времени отношения становятся проще и более предсказуемые. У меня были хорошие друзья в университетах где я учился, и на местах работы. Повезло, так как коллеги ко мне тепло относились, делились мыслями и решениями всевозможных проблем.
– Расскажите про Ваше детство.
Я родился в семье авторитарного отца и тонкой, демократичной мамы; оба были врачами, и настаивали, чтобы мой старший брат и я получили хорошее высшее образование. Мы росли с ментальным отождествлением – ошибочным на самом деле – между высшим образованием и жизненным обеспечением.
Я был очень близок к своему деду по материнской линии, Василию Черкашину, родом из-под Омска, человеку пережившему 872-дневную блокаду Ленинграда, прошедшему Вторую Мировую до Берлина, который принципиально не пользовался льготами ветерана в мирное время, а когда мы его спрашивали почему, то отвечал что воевали, мол, не для этого, не для льгот. Яркие воспоминания остались и от летних каникул на даче в компании старшего брата Адриана и двоюродного брата Юлиана, с бесконечными прогулками по зелеными окрестностям, и ране-утренними рыбалками.
– Чем занимаетесь во внерабочее время?
Здесь все просто: семья и спорт: бег, плавание, велосипед. Иногда с друзьями на дайвинг на рифы ездим недалеко от Майями. Для меня культура спорта это не только механизм внутреннего развития, путь к более счастливому бытию, но и стресс-менеджмент. Во время более длительных и/или более нудных тренировок слушаю аудиокниги Сапольского, Уилсона, Харари, Кэрри, Лоэра, Лентса. С остротой замечается недостача физической активности во время пандемии коронавируса, при которой передвижения и доступ в спортзалы были и остаются довольно ограниченными. Без физической активности человек маринуются в гормонах стресса, неадекватно реагирует, тем самым повышая шансы в определенный момент найти себя в проблемной ситуации.
– С какими трудностями столкнулись при адаптации?
Основная трудность — это непонимание контекста поведения в новом обществе; отсутствие многогранности подходов к ситуациям, включая обыденным. Языковой барьер тоже был: поначалу казалось, что американцы говорят так не внятно, быстро, и с каким-то жевательным акцентом. Но прошло время, я стал разговаривать лучше, и американцы стали говорить внятнее, медленнее, и даже без акцента.
Адаптация — это текущий процесс. Личный опыт показывает, что людское поведение, особенно в метрополиях где я практиковал и до сих пор практикую, отличается резкостью: люди и компании ужасно поступают друг с другом, иногда просто животным образом. Лица, осуществляющие уход за пожилыми людьми, злоупотребляют доверием, больницы завышают свои расходы, инвестиционные брокеры крадут деньги своих клиентов, страховые компании обманывают своих страховщиков, ассоциации домовладельцев расходуют общие средства на собственные нужды, адвокаты крадут сотни тысяч у клиентов (не шутка, у меня этот кейс сейчас), сексуальная эксплуатация детей, и этот список можно продолжать и продолжать. Адаптация к американскому обществу включает в себя осознание, что человеческая природа является главным препятствием к нормализации поведения; одновременно, та же природа, которая создала судебно-правовые структуры, является фактором стабильности этого же общества.
– Как складываются Ваши отношения с родиной?
С американской – хорошо. До ограничений, вызванных пандемией, мы зачастую с семьёй проводили в Молдавии почти все лето, детям очень полезно пожить в других культурных параметрах.
В течение несколько лет я был почетным консулом Молдовы в Штате Флорида; а с 2015 года, я ежегодно финансово поддерживаю Молдавско-Американскую Конвенцию, которая в 2017 году проходила в Майами.
– О чем бы Вы хотели рассказать русскоговорящим людям, недавно переехавшим в США?
Не торопитесь забывать свои корни, и будьте собой, хотя это довольно шаблонно и сложно при финансовой зависимости, и попытайтесь пожить в этой стране на полную мощность. И американцы, и «наши» имеют свое мнение об окружающей среде и как лучше жить, и подсознательно стараются втирать свои ценности другим. По приезду следует решить какие-то базовые проблемы и желания о том, как вы хотите осваиваться в этой стране и насколько глубоко вживаться в ее мир – от этого многое зависит. Но не так важно в каком нравственном направлении вы будете двигаться, важно уважать закон, не игнорировать американскую среду, а попытаться ее понять, со всей ее многогранностью и противоречивостью.
– Какие культурные особенности и привычки из своей до-американской жизни Вы поддерживаете?
Стараемся поддерживать русский и румынский язык с детьми. До коронавируса они ходили в Русскую школу и в Русский гимнастический клуб. Так же стараемся поддерживать особенности национальной кухни, да и семейные праздники, конечно, Новый Год, Рождество, Пасху.
– Расскажите о Вашей семье.
Мои родители, несомненно, дали мне хорошее начало, и отец, и мать были профессионалами своего дела, а также трудолюбивы. Я справляюсь со своей напряженной профессией только благодаря бесконечной любви моей жены Вероники и моих детей Саши и Кати: девочке шесть, мальчику восемь. Своим детям пока не могу привить желание садиться регулярно за фортепиано и заниматься, но стараюсь сам играть для них и прививать им любовь и понимание к музыке. Моя жена и дети заслуживают всяческих похвал за то, что держат меня в здравом уме.
– Расскажите о Ваших хобби.
Нынешние хобби – это спорт и природа. У меня до конца следующего января расписаны плавание, велосипед и бег. Тренировки позволяют мне сосредоточиться и эффективнее справляться с повседневным стрессом. Я упоминал об аудиокнигах и авторах по эволюционной биологии и социологии, так вот, это я не профессию менять собрался; подобные субъекты помогают понять себя, понять моих ответчиков, и понять моих клиентов, которые находились в сложных ситуациях ,совершая нечто порочное либо несуразное. Так же аудиокниги иногда наталкивают на решение рабочих задач: например, после прослушивания аудиокниги Натана Лентса «Человеческие ошибки: панорама наших сбоев, от бессмысленных костей до сломанных генов», я его нанял как эксперта по трем арбитражным делам в Нью-Йорке. Есть такая тенденция у нас – в своем глазу бревна не заметить; так вот, слушание и чтение стимулируют автокритику и одновременно помогают с пониманием относиться к соринкам в глазах других.
– Сергей, вот мнение основателя Русскуго Культурного Центра Дмитрия Овчаренко: “Сергей Герман – лучший русскоязычный адвокат в США”. Скажите насколько объективна такая оценка?
Во-первых, большое спасибо, но у меня более приземленное мнение. Есть области, в которых на самом деле удается разобраться лучше, такие как мошенничество с ценными бумагами, инвесторские споры, мошеннические отчуждения имущества, авторские права, интеллектуальная собственность, коммерческие сделки, страховые споры. Но это все довольно узкая специализация. Федеральное судопроизводство у меня по любым штатам; в штатных судах я практикую во Флориде.
В 2018 году у меня был судебный процесс (trial), в федеральном суде в Лос-Анджелесе, по разоблачению инвестиционной мошеннической схемы. После года судебных разбирательств, в январе 2019 мне удалось отсудить более $7,6 миллионов, из которых $5 миллионов были присуждены как карательные убытки.
У каждого свое мнение что означает «лучший русскоговорящий адвокат». Американское образование в сочетании с происхождением из СНГ, думаю, что способствуют продуктивным отношениями с моими клиентами. Люди приходят ко мне с такими проблемами, которые им мешают жить, и я стараюсь решать эти проблемы индивидуализировано. Каждый кейс по-своему сложен, интересен, и уникален.
Контактная информация:
SERGIU GHERMAN, ESQ., DMA
СЕРГЕЙ ГЕРМАН
GHERMAN LEGAL, PLLC
1900 N BAYSHORE DR #2002
MIAMI, FLORIDA 33132-3010
www.ghermanlaw.com
Email: office@ghermanlaw.com
Instagram: https://www.instagram.com/ghermanlegal
Facebook: https://www.facebook.com/ghermanlegal
Tel: 305-459-1551
Интервью брал: Дмитрий Овчаренко
Редактор: Ирина Хорошавина
Издательcтво: Русский Культурный Центр